Дневник. Поздние записи [СИ] - Александра Гейл

В тот самый день мы совсем как раньше гуляли по городу под дождем и фотографировались. А когда устали, затем-то решили позвонить Остроградову, чтобы присоединиться к ним с Ларисой в маленькой кофейне. И некоторое время просто таращились на влюбленную парочку сквозь стекло, глупо хихикая. Но Остроградов нас заметил и, даже не оборачиваясь и не прерывая монолога, показал нам средний палец. А потом было что-то вроде двойного свидания, с которого, однако Алекс ушел слишком рано. Думаю, на эту ночь у него были куда как более интересные планы, чем спирт, которым мы с Димой решили утешиться. Тост вечера был таков: за то, чтобы всем Лиурманам мира досталось по заслугам.

Работать после разрыва с Юрой стало еще тяжелее, нежели до начала отношений. Осознавать, что этот человек был твоим, а теперь нет, всегда непросто. А он ходил раздраженный, все время придирался. Мое заявление о переводе в другой отдел стало спасением и для меня, и для него, и для окружающих. Все было кончено. Я все-таки стала любовницей мафии. Той, о ком пишут грязные заголовки и поливают грязью в зале суда. Действительно ли мы сами выбираем себе любимых? Я так и не узнала ответа на этот вопрос.

Казалось, этот дождь не закончится никогда. Он шел, и шел, и шел. Казалось, скоро сам мир размокнет подобно брошенной в воду бумаге. И мне было ужасно тоскливо и одиноко. Дождь грохотал по подоконникам, кофе остыл, и мне почему-то было ужасно жалко Лиура. Я была в суде, когда ему вынесли приговор. Алекс не сдержал обещание еще раз. Он не стал его валить, чему, признаться, я была рада. И при помощи бешеных денег и бульдога адвоката он получил всего три года.

Я сделала глоток кофе… ну и гадость. Пошла, вылила его в раковину, схватила ключи и, даже не став переодеваться, поехала к Алексу. У него, настроение, кажется, было не лучше, потому что он меланхолично валялся на диване с книгой в руке. И на носу у него снова были очки…

— Иди сюда, — сказал он и подвинулся. Я покорно легла рядом. Придерживая одной рукой книгу, другой он обвил мою талию. — Переверни, пожалуйста, страницу, — попросил он, когда я уже начала засыпать, убаюканная теплом и внезапно нахлынувшим комфортом. — Не хочешь почитать?

— Это историческое. Мне такое не нравится.

— Мне тоже твой SQL не нравится. — Я хмыкнула и устроилась поудобнее. — Но для тебя я бы это сделал.

— Серьезно? Даже я читая про SQL, зеваю. Хотя, историческое меня усыпляет еще быстрее. Я посплю? Ты не против?

— Спи, — улыбнулся он.

И я отключилась.

Да, мы были неправильными. Неправильно жили. Неправильно любили. Но, может, мы за это и цеплялись? Потому что как, объясните мне, как можно было смотреть, к примеру, на Лиурманов, и не разочаровываться в «правильных» отношениях?

Глава 11

Его звали Денис Ковальчук. И все началось максимально безобидно. Как маленькая прихоть Алекса.

— Обернись, — сказал Алекс, подливая мне вино в бокал. Я обернулась и увидела… за соседним столиком Константина. Напротив него сидел незнакомый блондин в вопиюще мятом пиджаке. — Пройди мимо, якобы в уборную, улыбнись Константину, а потом обернись из-за спины.

Обычно я не задаю вопрос зачем, потому что предпочитаю не знать ответов. Но здесь все было очевидно: ловля на живца. Я пожала плечами, улыбнулась, взяла свой клатч и подчеркнуто заскользила к уборным. Алекс не прогадал. Когда я проходила мимо, мистер мятый пиджак спросил, не сестра ли это Константина, а тот кисло ответил, что с этим вариантом Эли лучше не связываться, и именно тогда я обернулась и улыбнулась.

Расчет был верным, Ковальчук (хотя тогда я еще понятия не имела, кто передо мной) изучал меня весь вечер, я поминутно ловила на себе его взгляды. Было даже как-то неловко. Мы с Алексом потанцевали, посмеялись, живых музыкантов послушали, но все это время меня не покидало ощущение, что вечер не типичный, его цель — подобраться к спутнику Константина.

После ареста Лиура я, можно сказать, выкинула белый флаг. Я устала бороться с неизбежным и поплыла по течению, решила наслаждаться тем, что есть. А было у меня, как ни крути, немало. У меня был Алекс. И он этого никоим образом не отрицал. Но наедине мы не оставались, если даже я и пыталась, у него всегда находились дела. И временами я не могла уснуть от мыслей, как достойных, но тревожных, так и не достойных вовсе. И самое ужасное, что он об этом не знать не мог.

— Хочешь продолжить вечер в клубе? — предложил Алекс. Я как представила, что увижу вокруг него этих девиц-пираний, так аж зубы заболели. Все тридцать два!

— Нет, я устала, благодарю, — по-возможности безмятежно ответила я. Он поднял пальцами мой подбородок, это такой способ извиниться или он правда не понимал причин? Не понимал, что уже одно это прикосновение обжигает… Святые небеса, как я жалела о том, что та ночь в день его рождения закончилась не так, как было задумано! И я резко отдернула голову назад, освобождаясь из захвата его пальцев, а потом начала спешно собираться.

— Карина, в чем дело? Пожалуйста, скажи, что…

— Мне рано вставать, знаешь, завтра война с Немаляевым за проект. Мы же теперь в контрах, коды делим, офис мелом размечаем, скоро будем из пейтбольных ружей вражеских шпионов расстреливать, — затараторила я, не позволяя и слова вставить. А потом я обернулась и натянуто улыбнулась ему. — Но я тебе позвоню.

— Карина, ты врешь, к тому же на редкость фальшиво!

— Зато я не притворяюсь, что все хорошо!

И позорно сбежала, пока он пытался прийти в себя. Пролетая мимо столика Константина, о Денисе Ковальчуке я даже не вспомнила.

Настоящую причину моего психоза звали Вероникой. И находиться в одной комнате с ней и Алексом было попросту невозможно. Мне иногда казалось, что невзирая на присутствие окружающих, они ринутся друг к другу и начнут срывать одежды. Вероника была платиновой блондинкой, предпочитала в одежде красный цвет и много золота. Яркая, страстная, надменная, умная — мечта секс-маньяка… и девушка Константина. Почему-то на последнее обстоятельство все предпочитали закрыть глаза, все кроме меня. Я свечку, конечно, не держала, но даже то, что творилось, заставляло меня впадать в глубокий ступор. Что за игры они вели? И как в этот театр на выезде должны были выписаться мы с Денисом Ковальчуком?

А по поводу ситуации на работе я не врала. Скрестив с Немаляевым шпаги скорее в благожелательной вражде, чем во враждебной благожелательности, мы стали воровать друг у друга проекты, причем мы оба очень быстро докатились до совсем уж грязных приемчиков типа короткой юбки с моей стороны и сексистских комментариев — с его. Но тот день стал апофеозом. Немаляев слил проект и взбесился, а я просто пребывала в отвратительном расположении духа. Он сунулся ко мне в отдел и начал орать. А я… я, кажется, швырнула в его степлером и потребовала размагнитить на вход в мой отдел его карту. И пригрозила сладкой жизнью каждому, кто пустит вражеского шпиона на нашу заповедную территорию!